Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Не уставая, не прекращая демонстрировать похер.
Ich kann!
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Осталось 10 учебных дней до последнего звонка и исписанный А4 с двух сторон с тем, что ещё нужно успеть. ухх...
понедельник, 03 мая 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Первомайское действо с пузырями в нашем городе.
На нескольких фотографиях даже можно найти меня)).
ссылка.
На нескольких фотографиях даже можно найти меня)).
ссылка.
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Пишет метилендиоксиметамфетамин :
Вязну в тёмной, бессмысленной жиже
слов «люблю», «не люблю», «ненавижу»,
мне так хочется быть к тебе ближе,
но
ты не сможешь понять моих книжек,
моих рифм и прогулок по крыше.
Я не знаю, что мною движет.
Темно.
Я способна быть огненно - рыжей
и красивой, и еле слышной.
Вот ведь дрянь, мою душу выжег.
Смешно?
Вязну в тёмной, бессмысленной жиже
слов «люблю», «не люблю», «ненавижу»,
мне так хочется быть к тебе ближе,
но
ты не сможешь понять моих книжек,
моих рифм и прогулок по крыше.
Я не знаю, что мною движет.
Темно.
Я способна быть огненно - рыжей
и красивой, и еле слышной.
Вот ведь дрянь, мою душу выжег.
Смешно?
воскресенье, 02 мая 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Шумящая реклама со скелетом меня когда-нибудь угробит.
Постоянно вздрагиваю, а потом ещё и раздражаюсь из-за неё.
А потом не стрессуйте,господа, жизнь прекрасна..ага..
Ну подумаешь, буду чуть-чуть заикаться, мелочи...)
Постоянно вздрагиваю, а потом ещё и раздражаюсь из-за неё.
А потом не стрессуйте,господа, жизнь прекрасна..ага..
Ну подумаешь, буду чуть-чуть заикаться, мелочи...)
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
ну пиздец ,простите.
суббота, 01 мая 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Нас обьединяет практически только пьяный ночной тариф.
Я умиляюсь твоему заплетающемуся голосу и долго долго после разговора размышляю, почему ты набираешь мой номер в моменты, когда чувствуешь наибольшую раскрепощёность
и почему тебе невесело в большой компании и ты уединяешься на берегу какой-то прудки, смотришь на закат и больше часа разговариваешь со мной.
Я умиляюсь твоему заплетающемуся голосу и долго долго после разговора размышляю, почему ты набираешь мой номер в моменты, когда чувствуешь наибольшую раскрепощёность
и почему тебе невесело в большой компании и ты уединяешься на берегу какой-то прудки, смотришь на закат и больше часа разговариваешь со мной.
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
A: любишь выпить
B: тебя все хотят
C: ты больной(ая) на голову
D: любишь выпить
E: офигенски целуешься
F: обалденно сексуален(льна)
G: ты не позволишь другим говорить, что тебе делать
H: у тебя привлекательная внешность и характер
I: ты великолепен(на) в постели
J: люди тебя обожают
K: ты дикий(ая) и сумасшедший(ая)
L: тебя все любят
M: целуешься лучше всех в мире
N: любишь выпить
O: божественно целуешься
P: ты самый(ая) популярный(ая) среди своего круга общения
R: невъебенно сумасшедший
S: в тебя легко влюбиться
T: ты верен(на) тем кого любишь
U: тебе нравится остужать пыл
V: ты не судишь поверхностно
W: у тебя очень своеобразен взгляд на жизнь
X: ты не позволяешь говорить, что тебе делать
Y: самый(ая) лучший(ая) возлюбленный(ая) которого можно только поискать
Z: всегда готов(а)
J: люди тебя обожают
A: любишь выпить
N: любишь выпить
A: любишь выпить
Это диагноз уже. А что выходит у вас?
B: тебя все хотят
C: ты больной(ая) на голову
D: любишь выпить
E: офигенски целуешься
F: обалденно сексуален(льна)
G: ты не позволишь другим говорить, что тебе делать
H: у тебя привлекательная внешность и характер
I: ты великолепен(на) в постели
J: люди тебя обожают
K: ты дикий(ая) и сумасшедший(ая)
L: тебя все любят
M: целуешься лучше всех в мире
N: любишь выпить
O: божественно целуешься
P: ты самый(ая) популярный(ая) среди своего круга общения
R: невъебенно сумасшедший
S: в тебя легко влюбиться
T: ты верен(на) тем кого любишь
U: тебе нравится остужать пыл
V: ты не судишь поверхностно
W: у тебя очень своеобразен взгляд на жизнь
X: ты не позволяешь говорить, что тебе делать
Y: самый(ая) лучший(ая) возлюбленный(ая) которого можно только поискать
Z: всегда готов(а)
J: люди тебя обожают
A: любишь выпить
N: любишь выпить
A: любишь выпить
Это диагноз уже. А что выходит у вас?
пятница, 30 апреля 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
всё вышло так, как вышло.
обойдёмся сегодня без анализирований.
обойдёмся сегодня без анализирований.
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
ну всё.накрыло.
четверг, 29 апреля 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Завтра мы увидимся.
среда, 28 апреля 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Не хорошо с собой сегодня.
понедельник, 26 апреля 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Мне бы меньше научиться спать, не сидеть без дела и всё успевать.
Но день сначала начиная , спотыкаюсь о лень, возвращаюсь на старт.
Но день сначала начиная , спотыкаюсь о лень, возвращаюсь на старт.
воскресенье, 25 апреля 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Мама, какой он наглый, до губ прокушенных невозможный,
до туго натянутой венки височной - сложный
как кислород под водой, истерично нужный,
огромный и неотложный
Как мне вместить это все в мое тельце, мама,
оно больше меня. Из оконной рамы
в его доме сегодня я видела панорамно
как стремительно перерастает любой масштаб
до сих пор нетроганная моя
крохотная душа.
Потому что теперь ее самая тихая глубина
оживает и мечется, так, что нельзя дышать –
это глупо, но как мне легкими управлять,
когда он улыбается, мне согревая там все...до дна.
Знаешь, ведь от него у кого-то родится сын –
это будет самый красивый на свете мальчик, клянусь!
Только если об этом подумать, мама, то я свихнусь,
потому что во мне очень громко идут часы
отмеряя фатальное: десять, девять. Мам, я боюсь,
мам, мне страшно, я снова маленькая такая:
мне четыре, ты плачешь, зачем? Я не понимаю.
Мне пятнадцать, и я не верю, что разберусь,
или даже тринадцать – я некрасивая и стесняюсь.
И уже с девяти ненавижу, когда мне врут.
Я настолько маленькая, что рыдаю
прямо на эскалаторе, в шумном и темном метро.
Он не видит, наверное, как мне обжег нутро
и не чувствует, как я за час без него замерзаю.
Если в двух словах: посмотри, он в меня врастает,
а я корчусь от боли, отчетливо представляя,
как потом его вырвут и заберут.
А еще я знаю,
что таких, как я, в это долгое плавание не берут.
© недо_любовь
до туго натянутой венки височной - сложный
как кислород под водой, истерично нужный,
огромный и неотложный
Как мне вместить это все в мое тельце, мама,
оно больше меня. Из оконной рамы
в его доме сегодня я видела панорамно
как стремительно перерастает любой масштаб
до сих пор нетроганная моя
крохотная душа.
Потому что теперь ее самая тихая глубина
оживает и мечется, так, что нельзя дышать –
это глупо, но как мне легкими управлять,
когда он улыбается, мне согревая там все...до дна.
Знаешь, ведь от него у кого-то родится сын –
это будет самый красивый на свете мальчик, клянусь!
Только если об этом подумать, мама, то я свихнусь,
потому что во мне очень громко идут часы
отмеряя фатальное: десять, девять. Мам, я боюсь,
мам, мне страшно, я снова маленькая такая:
мне четыре, ты плачешь, зачем? Я не понимаю.
Мне пятнадцать, и я не верю, что разберусь,
или даже тринадцать – я некрасивая и стесняюсь.
И уже с девяти ненавижу, когда мне врут.
Я настолько маленькая, что рыдаю
прямо на эскалаторе, в шумном и темном метро.
Он не видит, наверное, как мне обжег нутро
и не чувствует, как я за час без него замерзаю.
Если в двух словах: посмотри, он в меня врастает,
а я корчусь от боли, отчетливо представляя,
как потом его вырвут и заберут.
А еще я знаю,
что таких, как я, в это долгое плавание не берут.
© недо_любовь
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
дешевое вино, дешевое, но греет.
почти не курю и во что-то верю.
почти не курю и во что-то верю.
вторник, 20 апреля 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Вернулась из Риги. Порадовали местные умельцы - оформители сувенирных лавок надутыми резиновыми перчатками,
хорошо не презервативами...
Ещё мило поизображали немцев после посещения немецкого посольства радостно размахивая немецкими флагами.
Ну а так даже не успели утомиться.
фотка
Ещё мило поизображали немцев после посещения немецкого посольства радостно размахивая немецкими флагами.
Ну а так даже не успели утомиться.
фотка
понедельник, 19 апреля 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Голова гудит – наверно к дождю.
Жду звонка её в марте, жду в июле.
Пустая кухня, скрипучие стулья...
Жду звонка её в марте, жду в июле.
Пустая кухня, скрипучие стулья...
воскресенье, 18 апреля 2010
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Мне совершенно необходимо тебе написать. Хотя словами сказать тебе нечего.
Это слишком глубоко во мне, слишком переплелось со мной. И смута так велика, что её не передать словами.
Но, несмотря ни на что, мне нужно поговорить с тобой. Не потому что я надеюсь на понимание.
Скорее я предпринимаю попытку, обречённую на провал. Слова. Так подбрасывают в воздух почтовых голубей,
не зная, долетят ли. Но знаешь, может, посыл значим сам по себе, и он более значим, чем получение.
Тебе я отдал всего себя. И теперь, может быть, по собственной воле повторно иду в рабство.
Тебе измениться невозможно. Я сказал тебе, что не понимаю, но я понимаю всё, понимаю, —
когда ты становишься ближе, когда отдаляешься, когда приходишь ко мне, когда отправляешь меня в изгнание.
Ты переменчивая погода, а я всё пытаюсь погреть старые раны на солнышке.
Иногда сердце моё хмелеет, начинает потихонечку закипать. В горле щекотно от смеха. Я чувствую,
счастье переполняет меня, но боюсь его заметить. Осторожно поднимаю глаза и подглядываю на своё счастье.
Присаживаюсь ближе к ослепительному солнцу, подставляю спину, греюсь. Млею, как ящерка: я так долго спал...
Но как опасна моя беспечность: по твоему лицу пробежала тень. Твоё лицо. Потерянная мной колония.
"Моё короткое жаркое грустное и блаженное лето". Я верил, что оно вернётся.
Вот. А мне много не надо. Скромный завтрак поздним утром в день отъезда.
Вот. После этой минуты нежности говорю себе: вот он, мой скромный завтрак. Моя единственная любовь.
... знаешь, Лулу, я понял, что не умею писать тебе. Возле тебя я умею только молчать.
Представь себе лес, поле, реку, всё говорит — вода, птицы, листва. И вдруг наступает тишина. Необычайная.
Мне всегда кажется, что в этот миг незримый хозяин спускается в свои владения, стопа его касается травы,
и кузнечики от волнения замирают, затихают потрясённые птицы. Почтительно стихает ветер. Ничто не шелохнётся.
И со мной происходит то же самое, стоит тебе приблизиться. Моя нежность, желания, сожаления — всё замирает.
Замирают образы, что рождаются во мне, — я принимаю тебя всем своим существом. И боюсь в то же время,
боюсь, что ты подумаешь: как здесь тихо! Мне скучно в этом королевстве, ручьи здесь знают слишком мало песен.
И медленно уходишь, задевая подолом платья траву, а трава замерла потому, что прикоснулась к твоему платью.
Ты не знаешь, в каком отчаянии будут потом кузнечики: она не слышала, как мы стрекочем!
Птицы: она не слышала наших песен. Ветер: она не узнала моей силы. Моей своевольной ярости.
Жалуются, переговариваясь все, но стоит тебе приблизиться, вновь замирают в молчании.
И от этого мне так больно.
... я всё острее ощущаю, что в жизни не прижился и потому не то чтобы лучше всё вижу, но как бы со стороны.
Мне всегда кажется, что я наблюдаю за игрой, не всегда понятной, иной раз красивой, но я только наблюдаю.
С каждым днём растёт во мне равнодушие к оценкам, одобрения, неодобрения мне не интересны.
С каждым днём я всё безраличнее к тому, что думают обо мне. Мне кажется, часть меня уже отлетела.
Так мало людей, которые могут заполучить меня обратно. Ты можешь, Лулу. Как ты ощутимо весома!
Скажи себе вечером перед сном, что кто-то любит тебя.
Это слишком глубоко во мне, слишком переплелось со мной. И смута так велика, что её не передать словами.
Но, несмотря ни на что, мне нужно поговорить с тобой. Не потому что я надеюсь на понимание.
Скорее я предпринимаю попытку, обречённую на провал. Слова. Так подбрасывают в воздух почтовых голубей,
не зная, долетят ли. Но знаешь, может, посыл значим сам по себе, и он более значим, чем получение.
Тебе я отдал всего себя. И теперь, может быть, по собственной воле повторно иду в рабство.
Тебе измениться невозможно. Я сказал тебе, что не понимаю, но я понимаю всё, понимаю, —
когда ты становишься ближе, когда отдаляешься, когда приходишь ко мне, когда отправляешь меня в изгнание.
Ты переменчивая погода, а я всё пытаюсь погреть старые раны на солнышке.
Иногда сердце моё хмелеет, начинает потихонечку закипать. В горле щекотно от смеха. Я чувствую,
счастье переполняет меня, но боюсь его заметить. Осторожно поднимаю глаза и подглядываю на своё счастье.
Присаживаюсь ближе к ослепительному солнцу, подставляю спину, греюсь. Млею, как ящерка: я так долго спал...
Но как опасна моя беспечность: по твоему лицу пробежала тень. Твоё лицо. Потерянная мной колония.
"Моё короткое жаркое грустное и блаженное лето". Я верил, что оно вернётся.
Вот. А мне много не надо. Скромный завтрак поздним утром в день отъезда.
Вот. После этой минуты нежности говорю себе: вот он, мой скромный завтрак. Моя единственная любовь.
... знаешь, Лулу, я понял, что не умею писать тебе. Возле тебя я умею только молчать.
Представь себе лес, поле, реку, всё говорит — вода, птицы, листва. И вдруг наступает тишина. Необычайная.
Мне всегда кажется, что в этот миг незримый хозяин спускается в свои владения, стопа его касается травы,
и кузнечики от волнения замирают, затихают потрясённые птицы. Почтительно стихает ветер. Ничто не шелохнётся.
И со мной происходит то же самое, стоит тебе приблизиться. Моя нежность, желания, сожаления — всё замирает.
Замирают образы, что рождаются во мне, — я принимаю тебя всем своим существом. И боюсь в то же время,
боюсь, что ты подумаешь: как здесь тихо! Мне скучно в этом королевстве, ручьи здесь знают слишком мало песен.
И медленно уходишь, задевая подолом платья траву, а трава замерла потому, что прикоснулась к твоему платью.
Ты не знаешь, в каком отчаянии будут потом кузнечики: она не слышала, как мы стрекочем!
Птицы: она не слышала наших песен. Ветер: она не узнала моей силы. Моей своевольной ярости.
Жалуются, переговариваясь все, но стоит тебе приблизиться, вновь замирают в молчании.
И от этого мне так больно.
... я всё острее ощущаю, что в жизни не прижился и потому не то чтобы лучше всё вижу, но как бы со стороны.
Мне всегда кажется, что я наблюдаю за игрой, не всегда понятной, иной раз красивой, но я только наблюдаю.
С каждым днём растёт во мне равнодушие к оценкам, одобрения, неодобрения мне не интересны.
С каждым днём я всё безраличнее к тому, что думают обо мне. Мне кажется, часть меня уже отлетела.
Так мало людей, которые могут заполучить меня обратно. Ты можешь, Лулу. Как ты ощутимо весома!
Скажи себе вечером перед сном, что кто-то любит тебя.
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Вряд ли ты будешь моим откровениям рад.
Не без упоения читаю книгу Гришковца "Год жжизни". Вообще полюбила этого человека как писателя, автора и просто крайне интересного человека.Но написать хотела не об этом.
Он так здорово ведёт дневник, что мне захотелось вести что-то подобное, только описывая свои какие-то события, приятные и не очень встречи, открытия и разочарования. Их много происходит и я знаю ,наверняка, что мне очень многое из того,что происходит немного позже захочется вспомнить, но я уже не смогу, события сотрутся, перекроются чем-то новым и уже не будут столь яркими. Хотелось бы записывать,анализировать, но даже если и решусь на что-то подобное вряд ли это станет достоянием чьих-то глаз, кроме моих. Пренебрежение к подобным пересказам и убеждённость, что это абсолютно не интересно , если ты не слишком воодушевленный жизнью, не слишком активный и довольно заурядный человек,меня не покидает.
Против ещё и потому, что мне нравится, когда мои какое-то записи в каждом и читающих отзываются как-то по своему. Во многих моих витиеватых записях что-то зашифровано такое, о чем могу знать только я,а все остальные только могут догадываться о чем там , а догадываются зачастую неправильно, так как каждый видит в этих строчках себя,или что-то не менее особенное, но своё. Но когда это в ком-то ещё отзывается, кого-то трогает это вдвойне приятно. Я дорожу разными эмоции, поэтому в этом смысле голые факты меня пугают, но в вордовских , запрятанных файлах попробовать,наверное, все-таки стоит.
Он так здорово ведёт дневник, что мне захотелось вести что-то подобное, только описывая свои какие-то события, приятные и не очень встречи, открытия и разочарования. Их много происходит и я знаю ,наверняка, что мне очень многое из того,что происходит немного позже захочется вспомнить, но я уже не смогу, события сотрутся, перекроются чем-то новым и уже не будут столь яркими. Хотелось бы записывать,анализировать, но даже если и решусь на что-то подобное вряд ли это станет достоянием чьих-то глаз, кроме моих. Пренебрежение к подобным пересказам и убеждённость, что это абсолютно не интересно , если ты не слишком воодушевленный жизнью, не слишком активный и довольно заурядный человек,меня не покидает.
Против ещё и потому, что мне нравится, когда мои какое-то записи в каждом и читающих отзываются как-то по своему. Во многих моих витиеватых записях что-то зашифровано такое, о чем могу знать только я,а все остальные только могут догадываться о чем там , а догадываются зачастую неправильно, так как каждый видит в этих строчках себя,или что-то не менее особенное, но своё. Но когда это в ком-то ещё отзывается, кого-то трогает это вдвойне приятно. Я дорожу разными эмоции, поэтому в этом смысле голые факты меня пугают, но в вордовских , запрятанных файлах попробовать,наверное, все-таки стоит.